О, я от призраков больна - Страница 5

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Мне очень хотелось отправиться в лабораторию, прихватить мензурку с цианидом, схватить за нос этого олуха, запрокинуть его голову, влить эту штуку ему в глотку, и плевать на последствия.

К счастью, хорошее воспитание удержало меня от этого.

Маргарет Роуз, подумать только!

— Да, верно, мистер Макналти, — сказала я, выдавив удивленную улыбку. — Маргарет Роуз меня зовут. Как только вы догадались?

— Это шестое чувство, которым я одарен, — ответил он с отработанным пожатием плеч. — Ирландская кровь, да, — добавил он, изображая ирландский акцент, и с нахальным видом дотронулся до своей шапки, выпрямляясь. — Итак, — он повернулся к Доггеру, — их светлости прибудут к полудню на автомобилях. Они будут голодны как волки после поездки из Лондона, так что живей! Убедись, что у вас везде стоят ведра с икрой.

Лицо Доггера абсолютно ничего не выражало.

— Эй, я пошутил, парень! — сказал Макналти, и в течение одной ужасной секунды я думала, что он сейчас ткнет Доггера в ребра. — Шучу, понимаешь? Мы путешествуем со своим буфетом.

Он ткнул большим пальцем в сторону одного из грузовиков, терпеливо ожидавших во дворе.

— Пошутил, — произнес Доггер. — Понятно. Если вы будете так любезны снять сапоги и пройти за мной…

Когда Доггер закрыл за нами дверь, Макналти замер в изумлении. Судя по всему, особенно его восхитили две величественные лестницы, ведущие на второй этаж.

— Вот это да! — сказал он. — Люди и правда живут в таких местах?

— Я пришел к выводу, что да, — ответил Доггер. — Сюда, прошу вас.

Я следовала по пятам, пока Доггер устраивал Макналти обзорный тур: столовая, музей огнестрельного оружия, Розовая комната, Голубая комната, Утренняя комната…

— В гостиную и кабинет полковника запрещено входить, — сказал Доггер, — согласно предварительной договоренности. Я прикрепил маленький белый кружок к этим дверям в качестве напоминания, чтобы никто не нарушал… их приватность.

Он чуть не сказал «нашу приватность». Я уверена.

— Я передам всем, — сказал Макналти. — Никакого беспокойства. Мы тоже довольно замкнуты.

Мы прошли по восточному крылу и оказались в картинной галерее. Я наполовину ожидала, что она окажется как в моем сне: покрытой льдом пустыней. Но помещение оставалось таким, каким было с незапамятных времен: длинная запутанная череда сердитых предков, которые, за несколькими исключениями (например, графиня Дейзи, как говорили, приветствовала гостей Букшоу, делая сальто на крыше в халате из китайского шелка), коллективно и постоянно пребывали в дурном расположении духа, которое никого не могло порадовать.

— Использование картинной галереи обсуждалось… — начал Доггер.

— Но чтобы никаких подкованных гвоздями сапог! — перебил его голос миссис Мюллет.

Уперев руки в боки, она окинула Макналти собственническим взглядом и добавила более мягко:

— Прошу прощения, Доггер, но полковник собирается отбыть в Лондон на филателистическое собрание. Он желает видеть тебя насчет консервированной говядины и тому подобного до отъезда.

«Консервированная говядина» — это кодовая фраза, означающая, что отец хочет одолжить денег на поезд и такси. Я обнаружила это, подслушивая под дверью отцовского кабинета. Лучше бы я этого не знала.

— Разумеется, — сказал Доггер. — Извините.

И он исчез, как обычно.

— Вам придется постелить брезент здесь на пол, — продолжила миссис Мюллет. — Паркет — кажется, так они его называют: вишневое дерево, красное дерево, орех, береза, шесть разных видов дуба. Нельзя позволить рабочим топтать такой пол, понимаете?

— Поверьте мне, миссис….

— Мюллет, — сказала миссис Мюллет. — Первая буква «М».

— Миссис Мюллет. Меня зовут Макналти — первая буква тоже М, кстати. Патрик Макналти. Могу заверить вас, что команду «Илиум филмс» наняли за их аккуратность. На самом деле могу вам признаться, зная, что дальше это не пойдет, что мы только что снимали эпизод в одной королевской резиденции и не услышали ни единого слова жалобы от сами-знаете-кого.

Глаза миссис Мюллет расширились.

— Вы имеете в виду…

— Именно, — сказал Макналти и приложил палец к губам. — Вы очень проницательны, миссис Мюллет. Я это сразу понял.

Она слабо улыбнулась, словно Мона Лиза, и я поняла, что ее преданность купили. Скользкий тип этот Патрик Макналти.

Доггер вернулся с лицом, ничего не выражающим, кроме внимания. Я последовала за ним, когда он повел нас наверх в западное крыло.

— Комната в южном конце коридора — это будуар мисс Харриет. Он под строгим запретом, и туда не должны входить ни при каких обстоятельствах.

Он произнес это так, будто Харриет только что вышла на пару часов нанести несколько светских визитов в округе. Он не сказал Макналти, что моя мать умерла десять лет назад и что отец берег ее апартаменты как святилище, где никто, как он полагал, не слышит его плача.

— Понятно, — сказал Макналти. — Несомненно.

— Эти две спальни принадлежат мисс Офелии и мисс Дафне, которые на время вашего пребывания будут жить в одной комнате. Выберите любую, какая вам больше подходит для декораций, и они обоснуются в другой.

— Как великодушно с их стороны, — заметил Макналти. — Вэл Лампман выберет. Он наш режиссер.

— Все остальные спальни, гостиные и гардеробные, включая те, что в северной части, могут использоваться, если потребуется, — продолжил Доггер, даже не моргнув глазом при упоминании самого знаменитого режиссера в Англии.

Даже я знала, кто такой Вэл Лампман.